УЖЕ ДАВНО РАЗЫСКИВАЮ ОХРАННИКА (моей писе4ки) → подберем что-нибудь → i hate everything about you → → → → → → → → → → → → → → → → → → → → господин очаровательно не американец не живет в кредит (и микеле не будет удивлен, когда узнает о искрометно-бессовестном игнорировании уплаты налогов). господин трахается так, как не может ни один жеманный яппи, но «ой, я все еще не помню, как его зовут». господин стабильно крошка, малыш и красавчик, каждая буква звучит отчетливо, нарочито медленно; выразительно. едко с намеком на «ситуация всецело под моим контролем». хочешь бежать? беги, и я не буду тебе мешать; когда мне это будет нужно, я вызвоню тебя в жарких лесах гватемалы.
мариотти выводит положение к тайм-ауту, чтобы вернуться и довести ситуацию между ними до новой точки кипения; по мозгам бьют стоны и крики какой-то новой отцовской малышки, всхлипы глупышки нарочито-громкие и жалостливые, и микеле удовлетворен своей способностью впитать модель поведения недальновидных нимфеток с одной единственной разницей.
микеле традиционно проговаривает мысленно каждый раз, когда представляет перед собой измотанное годами лицо александра. проговаривает: спасибо, господи. спасибо за такую возможность. микеле впредь не скучно в этой социально-демографической яме, и он проговаривает: я могу вести себя подобно несмышленой бляди с сикс-флагс-паркуэй. я могу быть каждой капризной шлюхой, которую ты встречал в своей жизни, но всякий раз я - хозяин положения.
микеле в драных шортах из выцветающей джинсы, вытягивающий губы в стиле монро, целующий горячий фильтр, находит гордое оправдание даже самым глупым из своих поступков.
каждый не принятый вызов на телефоне господина не американца, господина крошка, господина солнышко он репетирует «я скучал», вкрадчиво повторяя до тех пор, пока не получается почти с отсутствием желчи в голосе.
милый, - легкие жадно абсорбируют испарения жженного табака; у микеле на лице вновь появляется оскал.
микеле не проведет ночь безвкусно из-за неосторожности человека, осмелившегося поднять трубку. микеле игриво закусывает губу, забывая о том, что на том конце его просиявшего лица не видно. микеле приторно, по слогам повторяет отточенное до крайней степени мастерства: я ску-чал.
я на тодд-стрит, - декатур-стрит, джэксон-стрит. я где-то совершенно один в такое позднее время суток. мне холодно и страшно. а еще мне девятнадцать. мне девятнадцать, и я сын роберто мариотти, ты помнишь?
холодный металл зиппо-клик обжигает кожу, пепел от тлеющей сигареты вихрем поднимается под крышу салона. микеле тепло, тело расслабленно после нескольких фужеров брюта; камаро в полной комплектации выглядит достаточно внушительно. и эта глупышка, глупышка внутри, она говорит, жалостливо скулит. нарочито громко, как та новая отцовская детка: забери меня?
едва слышно он добавляет: пожалуйста. голос вибрирует, микеле прикрывает глаза. голос вибрирует, микеле чувствует ломоту. руки сводит раздражение и наивное непонимание того, насколько его звонок может прийтись нежданным. раздражение: я разорву тебя в клочья, если ты в течении пары минут не сообщишь мне свою геолокацию.
александр пропадает внезапно, и это не заботит мариотти, пока он не находит себя одного в темном переулке, в нежелании ставиться по вене в гаване. александр одним необдуманным поступком кладет начало своего существования в качестве цепного пса микеле.
если не хочешь меня забирать, - клац. смыкает зубы и напряженно выдавливает: скажи адрес.
микеле томно выдыхает в микрофон, шепчет сладострастно: помни, что у меня есть свои собственные рычаги давления. ты же помнишь? а еще мне девятнадцать, и я сын роберто мариотти. скромнее, крошка, скромнее, если не хочешь, чтобы твоя подтянутая задница стала собственностью якудзы. быть в личном пользовании у микеле не так уж плохо. я-же-люб-лю-те-бя, - смеется он.
котенок, я дома, - сдавлено выдыхает, лбом прислоняясь к закрытой двери; отдышка - грошовая плата за наслаждение, которое благодушно дарит первая утренняя сигарета. бешеный ритм сердца отдается отзвуком в глотке, и микеле закрывает глаза, нетерпеливо ударяя ребром ладони по дешевой обивке. ну же, - молит, распластанный тут, в каком-то городе, на каком-то этаже, перед какой-то квартирой. ну же, святой отец, отпусти мне все мои грехи.
пятнадцать минут и сорок девять секунд. как доказательство всепоглощающей, глубокой и искренней любви. что касается того, кто играет с мальчиком: если он имел с ним отношения, он не должен жениться на его матери, - цитирует микеле, пророк мухаммед, говорит, был помолвлен с шестилетней аишей. в коране нет аята, который осуждал бы педофилию, - глаза ехидно гуляют по влажному телу, цепляют блестящие на свету капли пота.
в кадре измученное лицо александра и совершенная незаинтересованность микеле. мариотти в желании броситься в объятия жертвенно. жертвенно, подобно федре, встретившей ипполита после смерти мужа. мерзкое хррр и два сломанных ребра. мариотти, эта юная «пидорская подстилка», не делает вид, что ему все равно. на проблемы господина не американца плевать ему по-настоящему, без всяких околичностей. он, едва переступив порог, тянет руки к александру. словно хищная змея они обвивают его шею; губы дарят ему мимолетный поцелуй - химический ожог, разъедающий кожу на щеке. пара выпадов и шаг вперед, корпусом микеле проталкивает господина солнышко вглубь, толкает к стене. я приехал замаливать грехи.
папочка скучал? - влажно выдыхает мариотти, едва касаясь губами подбородка александра. правильный ответ: да. дадада. да, умирал. да, я ждал твоего звонка все эти дни. сейчас я закрою дверь на ключ. ключ смою в толчок. толчок разъебу отбойным молотком, и, как в помпеи, мы будем увековечены пеплом посреди этого тусклого коридора, обнимающиеся, наслаждающиеся друг другом. присно.
и в о в е к и в е к о в.
медленно микеле отлипает от него. в голове склизкое шкрр и вся сила воли, собранная в кулак. сохранять лицо - то, чему мариотти учат с первых лет жизни. урок, который микеле не без удовольствия предает, не сдерживая ехидную улыбку.
папочка рад видеть свою прелесть? - еще пара мгновений, и он откровенно смеется; пальцы шалят, пальцы вьются вокруг запястья александра, цепляют его руку и запускают под белую рубашку-поло от лакост.
и он шепчет, горячо и нетерпеливо:
скажи, что скучал. скажи так, чтобы каждая блядская старуха по соседству расшибла лоб, читая молитву.
на раскадровке александр и микеле; главная потребность актера - быть услышанным. замеченным; узнанным. мариотти посредственно играет свою роль, посредственно любит александра. говорит себе: лучше так. лучше так, чем никак. на тринадцать бессонных ночей он забывает своего случайного любовника. ровно до тех пор, пока вновь не оказывается в ситуации тотального одиночества, до тех пор, пока все не начинается по новой.
малыш, малыш, - зовет микеле, губы вытягиваются, убаюкивающе вытягивают шипящие, указательный палец плавно припадает к мягким губам, - тише. все будет хорошо.
все будет хорошо, просто скажи то, что я хочу от тебя услышать.
все будет хорошо, я обещаю.
ты все еще помнишь, что мне ничего не стоит уничтожить тебя?
скорее зарисовка. и зарисовка даже не конкретно сюжета, а той химии, которую я хочу видеть между персонажами. лав-хейт, насилие, абьюз, юмор, драма. все и сразу. прибегайте, а там уже будем решать конкретно! |